Лучшие цитаты Стивена Кинга (800 цитат)

Стивен Эдвин Кинг, американский писатель, родился в 1941 года в американском штате Мэн, в городе Портленд. У него была непростая жизнь, что очень повлияло на его творчество. Произведения Стивена Кинга написаны в разнообразных жанрах, включая ужасы, триллер, фантастика, фэнтези, мистика, драма. Продано более 350 миллионов экземпляров его книг , по которым был снят ряд художественных фильмов, телевизионных постановок, а также нарисованы комиксы и издано 55 его романов. В этом разделе нашего сайта вы найдете лучшие цитаты Стивена Кинга.

Только враги говорят друг другу правду. Друзья и возлюбленные, запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно.

Все было в порядке. Папа дома. Мама его любила.

Если ты один, это ещё не значит, что ты псих.

Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека.

Кажется, папа думал, что им будет лучше, если он уйдет. Что исчезнет боль.

Кино не победит книги. Все эти ребята, типа Кингсли Эмиса, постоянно твердят: книга мертва, общество сползает в трясину, культура уничтожена, кругом идиоты, имбецилы, телевидение, поп-музыка, разложение, дегенерация и все такое. И тут вдруг появляется чертов Гарри Поттер — гребаная хрень на 734 страницы, которая расходится пяти миллионным тиражом за двенадцать часов. Про себя я промолчу.

Женщины не могут хранить тайны, но ни одна из них не разболтает то,

что у неё на сердце.

Она и представить себе не могла, что физически здоровому человеку жизнь может причинять такую боль.

Чудовища и призраки существуют на самом деле. Они живут внутри нас. И иногда они побеждают.

Время все лечит, хотите ли вы этого или нет. Время все лечит, все забирает, оставляя в конце лишь темноту. Иногда в этой темноте мы встречаем других, а иногда теряем их там опять.

Порою женщина, чтобы выжить, должна быть ведьмой.

Есть давняя поговорка: не подглядывай в замочную скважину и не будет повода для огорчений.

Самая большая замочная скважина в истории человечества Интернет.

Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может. Хорошие люди умирают страшной, мучительной смертью, и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит – зато любит мамочка… и я тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как почувствуешь, что должен по нему поплакать, – лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не выревешь. Вот как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке, – и так держать!

Мы сочиняем ужасы, чтобы помочь себе справиться с реальностью.

Планета вращается, знаете ли. Можно вращаться вместе с ней, а можно зацепиться за что-то и протестовать, но тогда тебя свалит с ног.

Мы живем, чтобы давать бой каждому новому дню.

Не важно, кто ты — безработный бродяга или известный писатель. Все блюющие в канаве выглядят одинаково.

Нет хороших друзей. Нет плохих друзей. Есть только люди, с которыми ты хочешь быть, с которыми тебе нужно быть, которые поселились в твоем сердце.

Самые важные вещи сложнее всего выразить словами. Иногда это оборачивается тем, что мы стыдимся собственных чувств, потому что слова делают наши чувства ущербными.

Люди не становятся лучше – только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь только придумывают себе гораздо более убедительные оправдания.

Не пытайтесь ***ать бесконечность.

Это проклятие читающих людей. Нас можно соблазнить хорошей историей в самый неподходящий момент.

Монстры реальны, привидения тоже. Они живут внутри нас и иногда берут верх.

Возраст — всего лишь число.

Приятно думать, что я очень странный или даже страшный человек. Это не верно. У меня по-прежнему сердце маленького мальчика. Оно пылится в стеклянном графине на моем столе.

Когда дело касается прошлого, каждый из нас писатель.

Людей привлекают истории, в случае Стефани Майер абсолютно ясно, что она пишет для целого поколения девочек и открывает им новый вид любви и секса в этих книжках. И Джоан Роулинг и Стефани Майер пишут для подростков, единственное различие в том, что Роулинг — потрясающий автор, а Майер не может написать достойную страшилку. Она не очень хороша.

Если во всем облом, сдавайся и иди в библиотеку.

Когда-то давно все самолёты, на которых я летал, были оснащены мониторами, на которых транслировалось изображение с носовой камеры: вы могли видеть, как самолёт отрывается от земли, взлёт, посадку. А потом в Чикаго разбился самолёт. Представляете, как это было? «Так, земля все ближе, ближе — боже, как быстро — ещё ближе. Всё, ребята, мы мертвецы».

Все же в этом ублюдском мире, во всей этой мышиной возне и суете, во всем этом навозе встречаются иногда поразительно красивые вещи, радующие человеческий глаз, и беда многих в том, что они об этом забыли.

Больше всего меня поразил рассказ о смерти Уайльда. Он ненадолго пришел в себя после трех часов забытья и вдруг сказал: «Что-то исчезает: или я, или обои». И он исчез. А обои остались.

Если человек обманывает меня один раз — пусть будет стыдно ему, если он обманывает меня второй раз — пусть будет стыдно мне.

Боженька, пожалуйста, пусть будет иначе! Пусть Дэнни и взрослый будет любить свою мать по-прежнему.

В двадцать один год жизнь лежит перед тобой, как карта. И только годам к двадцати пяти начинаешь подозревать, что смотришь на карту вверх ногами, а к сорока окончательно в этом убеждаешься. А к шестидесяти, уж поверьте, вы узнаете, что безнадежно заблудились.

Если у тебя есть проблемы — жри лекарства и никому не плачься!

Вообще, мужчина с хорошей женщиной — счастливейшее из созданий Божьих, а без оной — самое несчастное. И спасает их только одно: они не знают, чего лишены.

Многие удивляются, но в детстве я не любил выкапывать трупы животных или мучить насекомых.

Вместо того, чтобы ныть по поводу своих проблем, он продолжал спокойно жить, и старался сделать свою жизнь максимально приятной и интересной.

Можно быть счастливым в 8 и в 28, но если кто-то говорит вам, что он был счастлив в 16, значит, он либо лжец, либо идиот.

Подражание самая искренняя форма лести.

Будут ли дети и взрослые в восторге от Гарри Поттера через 100 лет или 200? Мне кажется, что они выдержат проверку временем и поселятся на полке, где хранится всё самое лучшее. Думаю, Гарри встанет в один ряд с Алисой и Фродо, и эта серия книг не на десятилетия, а на века.

Когда призовет Господь на свой суд праведный, Он спросит меня: «Почему ты убил одно из настоящих моих чудес?» Что я Ему скажу? Что это моя работа?

Почувствовать себя ненужным и уйти – не значит проиграть. Терпеть равнодушие и оставаться – это и есть ежеминутное поражение.

Мы в очередной раз успешно справились с разрушением того, что не можем создать.

Давайте скажу прямо? Если у вас нет времени на чтение, то нет времени (и навыков) для письма. Все просто.

Наверное, не существует пределов ужаса, который может испытать человек.

За свою жизнь я получил 134 приглашения выступить перед выпускниками, но принял только 6 из них, включая это. Вы не поверите, сколько людей жаждет, чтобы человек, который пишет о чудовищах, убийцах и сверхъестественном, дал им напутствие перед вступлением во взрослую жизнь.

Добро никогда не остается безнаказанным.

Господь имеет к нам определённую милость. В конце концов, за последние 63 года на планету упала лишь пара атомных бомб.

Единственный способ жить это жить. Говорить себе: Я могу это сделать, даже зная, что не можешь.

Талант сам по себе — дешевле поваренной соли. Преуспевшего человека от талантливого отличает только одно — уйма упорного труда.

Всякий выбор сводится к одному простому вопросу: быть или не быть, жить или существовать.

Джоан Роулинг создала семь крестражей. Она вложила частичку своей души в каждую из своих семи книг, и теперь ее книги будут жить вечно.

Мы все заслужили смерть, без исключения, и я это знаю, но иногда, о Господи, зеленая миля кажется такой длинной.

Я не пытаюсь сравнить себя с Шекспиром — это было бы даже не смешно, — но я думаю, что он, вполне возможно, писал бы для кино и телевидения, не говоря уже о Бродвее, живи он сегодня. И даже, может быть, звонил бы в «Стандарты и Практику» и пытался их убедить, что сцена насилия в пятом акте «Юлия Цезаря» необходима не говоря уже о том, что написана со вкусом.

Если ты один, это ещё не значит, что ты псих.

Есть книги, которые пишутся сами собой (или пишут сами себя, как вам будет угодно) лучше всего дать им закончиться так, как они сами того хотят.

Единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я могу это сделать», — даже зная, что не можешь.

Именно друзья хватают меня за ноги, не давая выплыть. Спасти же их уже нельзя, можно только с ними пойти ко дну. Ты тоже пойдешь с ними ко дну, если не стряхнешь с себя этот груз.

Книги — это невероятное волшебство, которое можно носить с собой.

Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека.

Лучше быть хорошим, чем плохим. Но иногда порядочность приобретается слишком высокой ценой.

Я вовсе не противник книг, где описываются необычные люди в обычных ситуациях. Но как читателя и писателя меня гораздо больше интересуют обычные люди в необычных ситуациях.

У каждого есть что-то вроде навозной лопаты, которой в моменты стрессов и неприятностей вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах. Избавьтесь от нее. Сожгите ее. Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания, и тогда по ночам из нее будут выходить мертвецы.

Берегите себя и… кстати! Вы плиту выключили? А газ в печке для барбекю? Заднюю дверь заперли? Ручку на всякий случай дернули? Забыть такое нетрудно, вдруг прямо сейчас кто-то ломится в ваш дом. Какой-нибудь псих. С ножом. Тут уж плевать, синдром навязчивых состояний у вас или нет…

Лучше перепроверить, не так ли?

Если вы живете жизнь, которая обогащает духовно еще и жизни окружающих вас людей, значит вы живете великую жизнь.

Люди думают, что много чего не могут, а потом неожиданно обнаруживают, что очень даже могут, когда оказываются в безвыходном положении.

Описание начинается в писательском воображении, а заканчивается — в читательском.

Возраст — всего лишь число.

Если искра есть, некоторые скорей всего увидят ее тусклое свечение во тьме рано или поздно. И если вы раздуваете эту искру, однажды она разгорится огромным, полыхающим костром.

Ты, грязный пьяница, кому ты нужен, видно, когда-то Господь высморкал из носа соплю – так это был ты.

К прошлому следует относиться безжалостно и спокойно. Те удары, которые нас убивают, не имеют значения. Имеют значение только те, после которых мы выстояли и живем.

Единственный способ поддерживать беседу с дураком — это игнорировать.

Вот почему осы так опасны. Они могут кусать снова и снова.

Если во всем облом, сдавайся и иди в библиотеку.

Тебе по вкусу все спокойное, трезвое, самоуглубленное. Решительно, ты сын моих чресл.

По-моему, одно из любимых занятий Господа Бога — заставлять действовать тех, кто говорит «никогда».

Семь процентов всех смертей в автомобильных катастрофах не имеют объяснения.

Всякий выбор сводится к одному простому вопросу: быть или не быть, жить или существовать.

Вы вышли из себя, – заметил Уллман.

Наверное, не существует пределов ужаса, который может испытать человек.

Горы были прекрасны, но суровы. Венди подумалось, что они редко прощают ошибки.

Все, что способно заставить вас смеяться тридцать лет спустя, — не пустая трата времени. По-моему, это что-то очень близкое к бессмертию.

Она и представить себе не могла, что физически здоровому человеку жизнь может причинять такую боль.

Иначе зачем ему уходить со своей радостью из дома.

Внешне клаустрофобия проявляется как неприязнь к людям, с которыми вас заперли. В крайних случаях могут возникнуть галлюцинации, насилие, такой пустяк, как подгоревший обед или спор, чья очередь мыть посуду, может окончиться убийством.

Джек чувствовал, как его захлестнула волна граничащей с отчаянием любви к мальчугану, отчего лицо приняло каменно-угрюмое выражение.

Создавать романы ради заработка — пустое и неблагодарное занятие. А правда у каждого своя. Но если мы говорим о литературе, писатель обязан искать правду только в своём сердце. Это далеко не всегда будет правдой читателя или критика, но пока писатель излагает свою правду, не раболепствует и не заискивает перед Модой, с ним всё в порядке.

Просто зажмурься – и все исчезнет.

Писать о своей жизни — сложная задача. Это как секс: лучше пережить это, чем писать об этом.

Ожидать, что будет дальше, лучше в одиночку.

Дети, литература — это правда, завернутая в выдумку, а правда этой книги довольно проста: магия существует.

Кот от любопытства сдох, мучаясь, загнулся, но, узнавши, в чем подвох, к жизни он вернулся.

И хотя я так и не добрался до Вудстока (к сожалению), я все-таки был если и не настоящим хиппи, то хиппи-полукровкой.

Доводы, опровергающие безумие, с мягким шорохом опадали, слой за слоем.

Алкоголики выстраивают защиту, как голландцы — плотины. Первые двенадцать лет своей семейной жизни я себя уверял, что «просто люблю выпить». Ещё я исполь

зовал всемирно известную «защиту Хемингуэя». Хотя вслух это никогда не произносилось (как-то это не по-мужски), защита эта состоит в следующем: я — писатель, а потому человек очень чувствительный, но я — мужчина, а настоящий мужчина своей чувствительности воли не даёт. Только слабаки так делают. Поэтому я пью. А как ещё мне пережить экзистенциальный ужас и продолжать работать? А кроме того, я себя контролирую. Как настоящий мужчина.

Сон разума рождает чудовищ Гойя.

Когда девушки видят некоторых парней, они думают, сколько стоит номер в мотеле на ночь. Когда они видят моё лицо, они думают, сколько я беру за консультацию.

Дэнни. Послушай-ка меня. То, что я тебе сейчас скажу, скажу один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи не стоит говорить ни одному шестилетке на свете, только вот то, что должно быть, да то, что есть на самом деле, не шибко совпадает. Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может. Хорошие люди умирают страшной, мучительной смертью, и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит – зато любит мамочка… и я тоже. Ты убиваешься по отцу. Вот как почувствуешь, что должен по нему поплакать, – лезь в шкаф или под одеяло и реви, пока все не выревешь. Вот как должен поступать хороший сын. Только научись управляться с этим. Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке, – и так держать!

Я хочу вызвать в читателях эмоциональную и даже «животную» реакцию. Я не из тех, кто стремится заставить читателя думать. Конечно, это нельзя понимать буквально, поскольку если сюжет хорош, а герои узнаваемы, то на смену эмоциям обязательно придут мысли.

Своих девочек он убил топориком, жену застрелил и застрелился сам.

Беллетристика вовсе не лёгкая игра воображения и отнюдь не утратила злободневности. Она позволяется нам понять жизнь и тот зачастую ужасный мир, в котором мы живём. С её помощью мы отвечаем на вопрос: «Почему подобное возможно?» Беллетристика помогает осознать, что причина для каких-то жутких событий порой действительно существует.

Коли сияет, так сиять и будет.

Сочинитель ужасов всегда приносит плохие вести. Ты обязательно умрёшь, говорит он. Он говорит: «Плюньте вы на Орала Робертса, который только и знает, что твердить: «С вами непременно должно случиться что-то хорошее». Потому что с вами столь же непременно должно случиться и самое плохое.

Знаменитые женщины сохраняют свою фамилию даже после того, как выйдут замуж, потому что фамилия – это их кусок хлеба с маслом.

Ремейк Энди Мускетти «ОНО» превзошёл все мои ожидания. Расслабьтесь. Подождите. И наслаждайтесь.

Если понять факт собственной смерти трудно, то принять его по крайней мере возможно.

Старшие классы, насколько я помню, были дерьмовым местом для ребенка, и, наверное, остаются такими по сей день. К тем, кто вспоминает их как «лучшие годы своей жизни», я испытываю настороженность и жалость. Для большинства подростков это времясомнений, стрессов и болезненной неловкости. И это те, кому повезло. Для тех, над кем издеваются – для «дрищей», «очкорасов», «жиробасов» и «тормозов» — это четыре года отчаяния и ненависти двух типов: ненависти к себе и тем, кто пинает тебя в коридоре, стягивает с тебя шорты в спортзале и придумывает клички вроде «педососа» или «жаборыла», которые пристают к тебе намертво. Во время ирокезских ритуалов подросткам, чтобы стать мужчинам, нужно в обнаженном виде пробежать сквозь строй соплеменников, которые в это время колошматят их дубинками и тычут копьями в задницы. В случае со старшими классами твоя цель – выпускной, а не Перо Мужественности, но в остальном все обстоит точно так же.

Покажите мне режиссера, в котором нет ничего от Сталина, и я покажу вам плохого режиссера.

Вот твоя работа в нашем жестком мире: сохранять живой свою любовь и следить, чтоб держаться, что бы ни случилось. Соберись, прикинься, что все в порядке, – и так держать!

Повторение самый страшный враг памяти.

Ты не мой папа, – снова заявил Дэнни. – А если в тебе осталась хоть капелька моего папы, она знает, что они врут. Тут все – вранье и надувательство. Как игральные кости, которые папа положил в мой чулок на Рождество, как те подарки, что кладут на витрину, – папа сказал, там внутри ничего нет, никаких подарков, одни пустые коробки. Просто показуха, сказал папа. Ты – оно, а не папа. Ты – отель. И когда ты добьешься своего, то ничего не дашь моему папе, потому что слишком любишь себя. И папа это знает. Тебе пришлось заставить папу напиться Всякой Дряни, потому что только так можно было его заполучить. Ты, врун, фальшивая морда. Мы живем, чтобы давать бой каждому новому дню.

Я вижу – встает дурная луна, я чую черные времена, зарницы в небе, земля дрожит, беда у ворот кружит. Сегодня ты из дому – ни ногой, не то поплатишься головой. Погляди на кровавый закат: дурная луна восходит, брат.

– Я надеюсь на лучшее, готовлюсь к худшему, и ничего, кроме этого

в том мире, где обитают нормальные семьи, руки под такими углами свисать не должны.

Обещания дают, чтобы нарушать, милый мой тремс, чтобы нарушать, разрушать, разбивать вдребезги, на мелкие кусочки, дробить. В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ!.

Жизнь — штука жесткая… ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит.

Вот поднимется ветер, малышка, Унесет все печали он прочь.

Время это замочная скважина, думал Тим, глядя на звезды. Да, наверное, так и есть. Иногда мы нагибаемся и заглядываем в эту скважину. И ветер, который мы чувствуем у себя на лице ветер, дующий сквозь замочную скважину, это дыхание живой Вселенной.

Хотелось дать «фольксвагену» время на случай, если он решит закатить истерику.

Идешь вот по жизни, делаешь, что положено, а потом одна ошибка и все летит в тартарары.

Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая.

Помни, что надежда – хорошая вещь, возможно, даже лучшая из всех. Она не умирает.

Дайте себе торжественное обещание никогда не писать «атмосферные осадки», если можно сказать «дождь», и не говорить «Джон задержался, чтобы совершить акт экскреции», когда имеется в виду, что Джон задержался посрать.

Не оглядывайся, никогда не оглядывайся. Сколько раз люди говорили себе эти слова, после того как на их долю выпало что-то исключительно хорошее (или исключительно плохое)? Полагаю, много. И совету этому обычно не следовали. Люди созданы, чтобы оглядываться. Именно для этого у нас в шее шарнир.

Главное правило успешного автора: много писать и много читать.

Кошки гангстеры животного мира, живущие вне закона и так же умирающие.

Это проклятие читающих людей. Нас можно соблазнить хорошей историей в самый неподходящий момент.

Знаешь, почему авторы пишут, что посвящают книги своим близким? Потому что в конце концов масштабы собственного эгоизма начинают их пугать.

Книга должна быть как неисследованные земли. Приступай к ней без карты. Исследуй ее и составь собственную карту.

Некоторые люди слишком глупы, чтобы вовремя остановиться.

В писательстве есть что-то от онанизма: пальцы мучают пишущую машинку, а не собственную плоть, но оба процесса в значительной степени зависят от изобретательности ума, быстроты рук и искренней преданности искусству нетривиального.

Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя.

Я профессиональный писатель, а это значит, что все самое интересное со мной происходит в мечтах.

Даже остановившиеся часы два раза в день показывают точное время.

Мы — писатели и потому никогда не спрашиваем друг у друга, где мы берем идеи. Мы знаем, что не знаем.

Может, есть и феи, и эльфы, но помни: Бог помогает тем, кто помогает себе сам.

Кино не победит книги. Все эти ребята типа Кингсли Эмиса постоянно твердят: книга мертва, общество сползает в трясину, культура уничтожена, кругом идиоты, имбецилы, телевидение, поп-музыка, разложение, дегенерация и все такое. И тут вдруг появляется чертов «Гарри Поттер» — гребаная хрень на 734 страницы, которая расходится пяти миллионным тиражом за двенадцать часов. Про себя я промолчу.

Я устал от людей, которые так ненавидят друг друга.

Женщины не могут хранить тайны, но ни одна из них не разболтает то, что у нее на сердце.

Нужно отвлеченно относиться к проблемам других, иначе самому можно оказаться в психушке.

-Ты знаешь три возраста мужчины? спрашивает Ходжес. Пит, улыбаясь, качает головой. -Юность, зрелость и ты отлично выглядишь.

Мне нравятся женщины, которые смеются сами, и их не нужно тыкать носом в шутку.

Нелепая любовь лучше, чем вообще никакой.

Женщины покупают вещи на распродажах по той же причине, что заставляет мужчин лазать по горам: потому что они есть.

Если быть ребенком значит учиться жить, то быть взрослым значит учиться умиратью.

Друзья не шпионят: истинная дружба означает и умение не вторгаться во внутреннюю жизнь друга.

Когда тебе двадцать один, жизнь дорожная карта. Где-то в двадцать пять у тебя зарождаются подозрения, что ты держишь ее вверх ногами, но полностью ты убеждаешься в этом только в сорок. А уж к шестидесяти, можете мне поверить, ты окончательно теряешь представление о том, где что находится.

Дружба, основанная на смехе, всегда крепка.

Везение слово, которое бедные сердцем употребляют вместо ка

Лишь недруги говорят правду. Друзья и возлюбленные бесконечно лгут, пойманные в паутину долга.

Мир рушится на наших глазах, а тут ведутся одни разговоры как бы потр*хаться.

Я думаю, настоящая дружба всегда стоит благодарности — слишком часто мир подобен суровой пустыне, и похоже на чудо, что в нем все же вырастают цветы.

95 процентов людей на Земле инертная масса. Один процент составляют святые и ещё один непроходимые кретины. Остаётся три процента те, кто могут чего-то добиться и добиваются.

Подростки, конечно, существа эмоционально нежные и в высшей степени ранимые, однако с сочувствием у них не очень. Это приходит позже, если вообще приходит.

Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека.

Те вещи, которые нужны по-настоящему, за деньги не купишь.

Потому что я считаю, и это мое личное мнение, что есть только одна форма жизни, более низшая, чем мужчина, избивающий женщину, и это крыса, больная сифилисом.

Время все лечит, хотите вы этого или нет. Время все лечит, все забирает, оставляя в конце лишь темноту. Иногда в этой темноте мы встречаем других, а иногда теряем их там опять.

Я не понимаю, почему люди используют религию, чтобы причинять друг другу боль, когда в этом мире ее и так хватает, – подала голос миссис Шоплоу. – Религия призвана утешать.

Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя.

Лицемер людям всегда по душе, знаете ли, в нем, они признают своего.

Прошлое, как и шкаф: не следует залезать слишком глубоко. Там всегда может прятаться монстр, готовый укусить тебя.

В любом безумии таится свое ужасное веселье.

Сердца способны разбиваться. Да, сердца способны разбиваться. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы мы умирали, когда они разбиваются. Но мы не умираем.

Лишь недруги говорят правду. Друзья и возлюбленные бесконечно лгут, пойманные в паутину долга.

Помни, что надежда — хорошая вещь, возможно, даже лучшая из всех. Она не умирает.

Человеку, пережившему настоящую трагедию, не нужна ничья жалость. Жалость ценится дешево. Вся жалость мира не стоит и ломаного гроша.

Идея что простуда. Рано или поздно кто-нибудь обязательно ее подхватит. Тело это экипировка, которую выигрываешь в лотерею, говорил Винс. Ухаживаешь за ней, подлатываешь, когда нужно, но даже тем, кто проживет дольше ста лет, жизнь в итоге покажется не длиннее одного дня.

Люди не становятся лучше — только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь только придумывают себе гораздо более убедительные оправдания.

Не бумажка создает человека. И не тюрьма его уничтожает.

Единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я могу это сделать», — даже зная, что не можешь.

Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришелпотому что никто никогда не приходит.

Детство — время, которое забывается, но почему-то именно в детстве закладываются основы знаний.

Жизнь старается не показывать свой звериный оскал, с тем чтобы ухватить человека в подходящий момент.

Ты знаешь, что говорят мексиканцы о Тихом океане? Я ответил, что не знаю. – Говорят, у него нет памяти. Именно там я хочу провести остаток своих дней. Ред. В теплом месте, где исчезает память.

Мы могли изменить мир, но променяли это на «магазин на диване».

Ральф работал на стройке, и люди говорили, что он всегда носит с собой Библию и револьвер 38-го калибра. Библию для чтения во время перерывов, а револьвер на тот случай, если встретит на работе Антихриста.

Есть давняя поговорка: не подглядывай в замочную скважину — и не будет повода для огорчений. Самая большая замочная скважина в истории человечества — интернет.

Мы так часто обманываем себя, что могли бы зарабатывать этим на жизнь.

Если быть ребенком — значит учиться жить, то быть взрослым — значит учиться умирать.

Иногда нет абсолютно никакой разницы между спасением души и осуждением ее на вечные муки.

Мир рушится на наших глазах, а тут ведутся одни разговоры как бы потрахаться.

Как же иной раз дети ненавидят взрослых за их власть. Как же ненавидят!

Человек не осознает что он дышит, пока не вспомнит об этом специально.

Всякий выбор сводится к одному простому вопросу: быть или не быть, жить или существовать.

Сожаление — это пластырь для раненых чувств. Можно сказать, что тебе жаль, когда ты разольешь кофе или когда промажешь при игре в гольф. Настоящее сожаление встречается так же редко, как и настоящая любовь.

Если во всем облом, сдавайся и иди в библиотеку.

Прошлое упрямо. Оно не хочет меняться.

Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека.

«Зеленая миля»

Главное правило успешного автора: Много писать и много читать Люди не становятся лучше — только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь только придумывают себе гораздо более убедительные оправдания.

Время все лечит, хотите ли вы этого или нет.

Прошлое, как и шкаф: не следует залезать слишком глубоко. Там всегда может прятаться монстр, готовый укусить тебя…

Есть давняя поговорка: не подглядывай в замочную скважину — и не будет повода для огорчений. Самая большая замочная скважина в истории человечества — Интернет.

Никогда не делай сегодня то, что можно отложить на завтра.

Добро никогда не остается безнаказанным.

Улучшать мир важно, но не менее важно добираться до унитаза самостоятельно.

Жизнь — штука жесткая ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас нет, но и любить нас она тоже не любит.

Мы ничего не приносим в этот мир и ничего не можем из него унести

Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя.

Жизнь старается не показывать свой звериный оскал, с тем чтобы ухватить человека в подходящий момент.

Мы так часто обманываем себя, что могли бы зарабатывать этим на жизнь

Он прошел к колоде, взялся за рукоятку молотка. И поднял его. Взмахнул. Молоток со злобным свистом рассек воздух. Джек Торранс заулыбался.

Из всех вещей, о которых он думал, его меньше всего беспокоило, что скажут люди.

Да, Бог — настоящий затейник! И ради забавы создал мир, где елочные украшения живут дольше людей.

Колорадо – несколько самых прекрасных курортных отелей в мире, но описанный на этих страницах отель не имеет ничего общего ни с одним из них.

Самые красивые слова на любом языке — «Я прощаю».

Человек мудрый и здравомыслящий. Его вклад в эту книгу велик, и я благодарю его за это.

Если женщина вступает в брачную петлю не с тем мужчиной, эта петля превращается в аркан.

Жалость это все равно что припарки. Жалеть можно о пролитом на скатерть кофе или о промахе в боулинге. А истинная скорбь так же редка, как и истинная любовь.

Удивительно, как человеку может быть больно без всяких физических причин.

Для влюбленных оспины что ямочки на щеках.

Снежный буран – это личное невезение. Придется с ним совладать. Холлоранн опасался, что в противном случае придется во сне справляться кое с чем похуже.

Нет ничего лучше историй, рассказанных ветреной ночью, когда люди находят тёплое укрытие в холодном мире.

Дайте себе торжественное обещание никогда не писать атмосферные осадки, если можно сказать дождь, и не говорить Джон задержался, чтобы совершить акт экскреции, когда имеется в виду, что Джон задержался посрать.

Люди покупают разные вещи, чтобы доказать себе, что они преуспели в жизни.

Сам-то я злющий, как змей с опоясывающим лишаем. Не может человек ничего поделать.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Зарабатывать на жизнь мозгами – значит всегда знать, где осы.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Господи, хотел бы я быть таким же милосердным, как моя мать. Она в каждом умела найти.

Никогда — то самое слово, которое слушает Бог, если хочет посмеяться.

Мы всегда злимся больше всего, когда нас ловят с поличным, верно?

Мозг — такая же мышца, как и любая другая, и атрофируется, если ее не использовать.

Я был девственником двадцати одного года от роду с литературными амбициями, за душой у меня имелись три пары синих джинсов, четыре пары трусов, раздолбанный форд (с хорошим радио), изредка посещавшие меня мысли о самоубийстве и разбитое сердце. Чудесно, да?

– Нечего бояться, паренек, – сказал Уллман. – Безопасно, как у Христа за пазухой. – Про «Титаник» тоже так говорили, – заметил Джек.

Большинство политиков лжёт по той же причине, по какой обезьяна машет хвостом: просто потому что может.

Если я буду нуждаться в поддержке, куплю себе корсет.

Да, Джек сумел даже почувствовать запах пива – влажный дрожжевой аромат закваски, ничем не отличающийся от того тончайшего тумана, что каждый вечер окутывал лицо его отца, когда тот возвращался с работы домой.

Часто вы делаете то, что считаете нужным, но хоть убей не можете объяснить, зачем вы это сделали.

Отпускать всегда нелегко. Даже когда держишь что-то шипастое. А может, именно тогда – особенно трудно.

Все выходные он, в своей неподражаемой манере, пропьянствовал.

Смех как ураган: достигнув определенного уровня, он выходит на режим самоподпитывания и самоподдерживания. Ты смеешься не потому, что шутки забавные, но потому, что забавным становится твое состояние.

Слёзы, которые жгут и терзают сердце, это слёзы исцеления.

Он привык к ее странному присутствию в своей жизни. И не друг, и не злейший враг — никто.

Ни дать ни взять фригидная баба, у которой все нутро льдом набито.

В мышлении нет любви, в дедукции нет вечного, в рационализме — только смерть.

Удача для дураков. Это всё, на что они могут надеяться, бедняжки.

Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать.

Злость — самая бесполезная из эмоций. Разрушает мозг и вредит сердцу.

Язык зачастую приносит человеку гораздо больше неприятностей, чем его половой орган.

Мы думаем, он нам подходит, – сказал Джек, протягивая руку. Холлоранн пожал ее. – Я Джек Торранс. Моя жена, Уиннифред. С Дэнни вы уже познакомились. – И было это очень приятно. Мэм, вы Уинни или Фредди? – Я Венди, – отозвалась она с улыбкой.

Если человек что-то забывает, причина, возможно в том, что ему хочется это забыть.

Те вещи, которые нужны по-настоящему, за деньги не купишь.

Вещи кажутся яснее, когда они остаются в прошлом.

Порой глупость маскируется под доброту, а порой под честность — когда вдруг тянет выбалтывать старые тайны, говорить невесть что, переливая из пустого в порожнее.

– Мой сын Дэнни, – представил Джек. – И моя жена Уиннифред.

Время по большей части создаётся внешними событиями. Когда случается много всякого и разного, время вроде бы бежит быстро. Если же не случается ничего, кроме привычной рутины, оно замедляется. А когда вообще ничего не происходит, время просто исчезает.

Если на год запереть психиатра в комнате с человеком, считающим себя Наполеоном, то кто выйдет оттуда два нормальных человека или два Наполеона?

Доводы, опровергающие безумие, с мягким шорохом опадали, слой за слоем.

Дороги — самый сильный наркотик, какой только есть на земле, а каждая из них ведёт к десятку других.

Могу лишь сказать, что с доверием к людям у меня большие трудности.

всегда будешь видеть выглядывающий оттуда лик.

Господа-нашего-Иисуса-Христа. У тебя на глазах он одним махом обрел форму, и в этот потрясающий миг прозрения сознание и подсознание смешались в одно. Ты всегда будешь видеть его.

Они за это заплатят. Счет я подготовлю и, когда придет время, представлю его со всеми набежавшими процентами.

Вы перестаете быть существом, которым управляет рассудок, и превращаетесь в существо, управляемое нервными окончаниями.

Причина моих чувств только во мне, ты не несешь за них никакой ответственности.

Каждая жизнь короткая брошюра, написанная идиотом.

Можно ли ожидать, что вы поведете себя, как мыслящее человеческое существо, если вашу руку пронзают раскаленные докрасна острые иглы?

Можно ли ожидать, что вы будете жить в любви и согласии со своими родными и близкими, если порядок вещей (порядок, который Джек считал столь невинным) таков, что из дыры поднимается коричневое разъяренное облако и мчится стрелой прямо на вас?

Из любой ситуации есть три выхода: ты можешь принять решение что-то сделать, ты можешь принять решение ничего не делать. А можешь решить не принимать никакого решения. От последнего ничего не жди, это выбор слабого и дурака.

Он принес сюда пять сотен долларов, но этот сукин сын ухитрился пронести сквозь тюремные ворота нечто гораздо большее. Возможно, чувство собственного достоинства или уверенность в своей победе или, возможно, просто ощущение свободы, которое не покидало его даже среди этих забытых Богом серых стен.

Он – до сих пор алкоголик и будет им всегда. Может быть, он стал алкоголиком в тот момент, когда на институтской вечеринке второкурсников впервые попробовал спиртное. Это не имело никакого отношения к силе воли, к вопросу, нравственно ли пить, к слабости или силе его собственного характера. Где-то внутри находилось сломанное реле или выключатель, который не срабатывал.

Только дураки абсолютно уверены в том, что все будет так, как им того хочется.

Он привык к ее странному присутствию в своей жизни. И не друг, и не злейший враг — никто.

Кто-то на небесах, отвечающий за Службу Промысла Господня, совершил ошибку.

Чтобы по настоящему оценить объятия любимого человека, надо прежде узнать, каково без них.

Царящая в отеле тишина казалась издевательской, она дразнила эхом, которое жило здесь испокон века – скрытое, но неизбывное.

Дольше всего помнишь те уроки, что даёшь себе сам.

Когда тебе 5 лет и тебе больно, ты поднимаешь крик на весь мир. В 10 ты хнычешь. А к 15 начинаешь есть запретные яблоки, которые растут на дереве боли твоей души. Таков уж западный путь развития. Ты начинаешь зажимать рот руками, чтобы заглушить крики. Кровит у тебя внутри.

Это был и Джек, и не Джек. Глаза горели бессмысленным кровожадным огнем, знакомый рот кривила странная, безрадостная усмешка.

Наши жизни — как карточные домики. Иногда они падают по какой-то причине, иногда они падают безо всяких причин.

В любом возрасте одиночество и испуг не в радость, но особенно они ужасны в старости.

Тапочки шелестели по ворсу ковра. Нервы пели, как провода.

Ты не поймёшь, что такое страх, пока твой ребёнок не закричит в темноте.

— Не задавай мне вопросов, и я не стану тебе врать.

— Почему ты все время оглядываешься?

— Мне время от времени нужно противоядие.

— От чего?

— От твоей рожи.

Есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело.

Как сказал кто-то из великих мыслителей двадцатого века, вечер – пора грехопадений.

Дружба, основанная на смехе, всегда крепка.

Единственно верное правило, из которого нет исключений, — это то, что существуют правила, к которым это не относится.

Только враги говорят нам правду. Друзья и влюбленные, запутавшись в паутине взаимной лжи, врут бесконечно.

Один лишь экседрин способен намертво остановить похмелье еще на подступах.

— Любовь — это старая ослепшая ведьма. Она беспощадна и ненасытна.

— Чем же она питается?

— Дружбой.

Родители любят детей, родившихся слепыми, и сиамских близнецов, и детей без рук и ног. Родители любят и прощают детей, которые становятся насильниками и убийцами и мучают невинных.

Кино — это подобие жизни, а жизнь — подобие кино.

Не лифт, а сука, только и знает, что ломается.

Мы писатели и потому никогда не спрашиваем друг у друга, где мы берем идеи. Мы знаем, что не знаем.

Хорошие учителя, как мудрые женщины, поистине бесценны.

Лицо будто залили толстым слоем воска – снаружи мертвая кожа, а под ней живые горячие струйки страха.

Я думаю, у каждого или у каждой есть что-то вроде навозной лопаты, которой в моменты стрессов и неприятностей вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах. Избавьтесь от нее. Сожгите ее. Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания, и тогда по ночам из нее будут выходить мертвецы.

Никогда не подслушивай у двери, в которую только что вышел.

Я себя чувствую так, будто пришел в кино к середине фильма.

Разве в каждом преподавателе английского языка и литературы не сидит несостоявшийся писатель?

Ни один живой организм не в состоянии долго выносить абсолютную реальность и оставаться здоровым.

Высказал от собственного имени пожелание всем, в ком есть негритянская кровь, убраться на свой родной континент. Выразил искреннюю уверенность в том, какое положение душа водителя лимузина займет на том свете. И закончил, заявив, что, похоже, встречал мать водителя лимузина в публичном доме в Новом Орлеане.

Иногда сигара — просто курево, а совпадение — просто совпадение.

Господи, дай мне смирение принять то, что я не могу изменить, волю изменить то, что я не могу принять, и ум, чтобы не слишком уж выеживаться.

Он предложил водителю лимузина совершить запрещенный законом половой акт с самим собой. Вступить в оральный половой контакт с разными птицами и млекопитающими.

С испуганным человеком легче договориться.

Здравомыслие не исключает безумия.

Под его жгучим взглядом она отпрянула, примеряя улыбку, но та оказалась на размер меньше.

Когда вы надеваете клоунский костюм и резиновый нос, никто понятия не имеет, что под ним.

Особенность детства в том, что фантазия и реальность в нем не имеют четкой границы. Умный ребенок знает это и использует в нужных обстоятельствах.

В комнате оказались отрубленные головы семи прежних жен Синей Бороды – каждая на своем пьедестале, закатившиеся глаза сверкают белками, рты разинуты в безмолвном крике.

Только враги говорят правду друг другу. Друзья и возлюбленные, запутавшись в паутине взаимного долга, врут бесконечно.

Зло, сотворённое человеком, не исчезает с его смертью.

Осы его не оставляют. Это пчелы. У них жало с зазубринами, а у осы – гладкое. Вот почему осы так опасны. Они могут кусать снова и снова.

Идея что простуда. Рано или поздно кто-нибудь обязательно ее подхватит.

Если страх нельзя выразить словами, он непобедим.

И сделает что сможет, потому что иначе мальчуган погибнет прямо у него в голове.

Неприятность, которая МОЖЕТ случиться, случается.

В реанимации атеистов нет.

Кишела неуклюжими, медленно передвигающимися насекомыми. Это были крупные недоброжелательные твари – не те в желтых пиджачках, что поменьше и поспокойнее, нет, это были бумажные осы.

Просто нужно уметь выделять крупицу истины из тонн лжи, пустых сплетен и тех частых случаев, когда желаемое выдается за действительное.

Если на год запереть психиатра в комнате с человеком, считающим себя Наполеоном, то кто выйдет оттуда — два нормальных человека или два Наполеона?

Прочее напоминало картинки в книжке. Некоторые были страшными, но причинить вреда не могли.

Со стены Христос глядит Холодный, как камень, далекий. Христос меня любит, она говорит, Но почему же мне так одиноко?

Ребёнок, подсчитывающий, во что ему обойдётся то-то и то-то, уже не ребёнок.

Господи, что ж будет в этом ненормальном ночном шоу дальше?

Просто зажмурься и все исчезнет.

Нет на свете ничего такого, что утрачивается навсегда. Нет на свете ничего такого, чего нельзя обрести вновь.

Кончив заниматься любовью, ее мужчина уснул рядом с ней. Ее мужчина. Она чуть улыбнулась в темноте. Его семя теплой медленной струйкой еще стекало меж ее слегка разведенных бедер. Улыбка вышла и полной жалости, и довольной одновременно, потому что понятие ее мужчина включало в себя сотню различных чувств. Каждое из них, рассмотренное отдельно, вызывало недоумение. Вместе, в плывущей ко сну темноте, они напоминали далекий блюз, звучащий почти в пустынном ночном клубе – грустный, но приятный.

В писании есть что-то от онанизма, пальцы мучают пишущую машинку, а не собственную плоть, но оба процесса в значительной степени зависят от изобретательности ума, быстроты рук и искренней преданности искусству нетривиального.

95 процентов людей на Земле — инертная масса. Один процент составляют святые и ещё один — непроходимые кретины. Остаётся три процента — те, кто могут чего-то добиться и добиваются.

Теперь оказалось, что стучит его бешено колотящееся сердце, а единственным голосом в ночи был далекий вой полицейской сирены.

Любая игра кажется честной, если всех игроков надули в самом начале.

Многое в жизни лучше не замечать и лучше потерять многое, нежели найти.

Джек приходил домой в три (или в два, если считал, что последний урок можно сократить) и, пока Дэнни спал, уводил ее в спальню, тогда страхи насчет того, что она плохая мать, стирались.

Он, безусловно, имеет право на собственное мнение. Оно есть у каждого, как и дырка в жопе.

По-моему, одно из любимых занятий Господа Бога – заставлять действовать тех, кто говорит «никогда».

Она велела тебе никогда там не показываться, верно? Носа туда не совать, так? Тогда почему она не вешает трубку, если знает, что звонишь ты? Почему только твердит, что не пустит тебя в дом со мной? Да потому, что считает, что я могу подпортить ей всю музыку. Она хочет по-прежнему капать тебе на мозги, детка. Идиотизм – позволять ей это. Она велела тебе больше никогда туда не возвращаться, так отчего бы не поймать ее на слове? Забудь об этом.

Живи и жить давай другим.

Жить нелегко, если не умеешь расслабиться.

Крест, хлеб и вино только символы. Без веры крест простое дерево, хлеб испеченное зерно, а вино сок винограда.

Если у тебя есть винтовка, рано или поздно ты из нее выстрелишь.

Они долго смотрели друг другу в глаза через залитую солнцем кухню. Когда она, не сказав больше ни слова, вернулась к посуде.

Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит.

Крест, хлеб и вино только символы. Без веры крест простое дерево, хлеб испеченное зерно, а вино сок винограда.

Алкоголь — вот наиболее вульгарный и опасный из всех когда-либо изобретенных наркотиков.

Иногда то, что мы знаем, бессильно перед тем, что мы чувствуем.

Детей дергают туда-сюда, как марионеток, и они лишь смутно представляют себе зачем и почему.

Жизнь паршивая ярмарка с хреновыми призами.

Ты вспомнишь, что забыл твой отец.

Если быть ребёнком — значит учиться жить, то становиться взрослым — значит учиться умирать.

Ни для кого не секрет, что счастливый брак основан на балансе интересов и высокой стрессоустойчивости.

Создавая суставы, Господь не рассчитывал на то, что их будут сгибать под таким углом.

Родители — это всего лишь переросшие дети, и только собственный ребенок может вытащить их из младенчества.

Дети не осознают, что причиняют кому-то боль. У них нет сострадания.

Вот каково, если сунуть в гнездо всю руку.

Единственный способ поддерживать беседу с дураком это игнорировать его.

Люди потому боятся взрослеть, что не хотят расставаться с маской, к которой они привыкли, и примерять другую.

Если сегодня не можешь никого любить, постарайся хотя бы никого не обижать.

Джек сильно трясущейся рукой поднял стакан. Там оказался чистый джин. Он заглянул внутрь. Смотреть было все равно, что тонуть.

Единственный способ поддерживать беседу с дураком это игнорировать его.

Люди склонны видеть глупость и подлость буквально во всем, а если не видеть, то изобретать.

Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу.

Джек снова поднял свой бокал, поднес к губам и помедлил. Ему послышался жесткий страшный треск ломающейся руки Дэнни. Он увидел смятый велосипед, перелетающий через капот машины Эла, отчего ветровое стекло покрылось звездочками трещин. Он увидел лежащее на дороге одинокое колесо: искореженные спицы торчали в небо, как острые выступы на рояльных струнах. И понял, что все разговоры прекратились.Те, кто говорит, что месть не сладка, очень не правы.

Она сумасшедшая, но сумасшествие и глупость не одно и то же.

Это случается только когда не смотришь.

Когда книга по-настоящему хорошая, хочется, чтобы она никогда не кончалась, чтобы продолжалась и продолжалась, как жизнь.

Я, куда бы ни шел, беру с собой книгу и всегда нахожу самые разные возможности в неё зарыться.

Похоже, здесь мне удастся обрести покой. Наконец-то. Если только мне позволят.

Я думаю, настоящая дружба всегда стоит благодарности – слишком часто мир подобен суровой пустыне, и похоже на чудо, что в нем все же вырастают цветы.

С ладоней закапала кровь. Ни дать ни взять стигматы. Да-да. Джек покрепче сжал кулаки, ожесточая себя болью. Жена спала рядом – почему бы ей не спать? Проблемы исчезли. Он согласился увезти их с Дэнни от противного бяки, и проблем не стало. Вот видишь, Эл, я подумал, что лучше всего будет… (убить ее) Эта мысль, обнаженная, ничем не прикрашенная, поднялась ниоткуда. Страстное желание вышвырнуть ее, голую, недоумевающую, еще не проснувшуюся, из постели и душить – большие пальцы на дыхательном горле, остальные давят на позвонки, вцепиться в шею, как в зеленый побег молодой осинки, вздернуть голову Венди и с силой опустить на дощатый пол, еще, еще раз, со стуком и треском, кроша и круша. Танцуем джаз, детка. Встряхнись-повернись. Джек заставит ее получить по заслугам, свое лекарство Венди получит. До капельки. До последней горькой капли.

Дорога в ад вымощена благими намерениями, но часто благие намерения являются единственным достоянием людей.

Друзья не шпионят, истинная дружба означает и умение не вторгаться во внутреннюю жизнь друга.

Да. Теперь во дворе рядом с детской площадкой сидел белый кролик – некогда он был зеленым, но сейчас побелел, словно ветреными, снежными ночами что-то раз за разом до смерти пугало его и он состарился.

Душа человека, особенно ребенка, напоминает колодец – глубокий колодец с чистой водой. И когда какая-то мысль очень не приятна человеку, он прячет её в ящик и бросает в колодец, на самое дно. Он слышит всплеск – и неприятной мысли как не бывало. Но она остается. Даже самый глубокий колодец имеет дно, и, если что-то исчезает с глаз, это не значит, что оно действительно исчезло. Ящики, в которых заключены дурные мысли и чувства, гниют, и эта гниль может отравить всю воду и сделать человека безумным.

Люди думают, что первая любовь – сплошная романтика и нет ничего романтичнее первого разрыва. Сотни песен сложили о том, как какому-то дураку разбили сердце. Вот только в первый раз сердце разбивается больнее всего, и заживает медленнее, и шрам остается самый заметный. И что в этом романтичного?

Тебе нужны мои яйца, я пришлю их тебе по почте.

Пес так же лижет руку плохого хозяина, как и хорошего, потому что не знает разницы между хорошим и плохим.

К прошлому следует относиться безжалостно и спокойно. Те удары, которые нас убивают, не имеют значения. Имеют значение только те, после которых мы выстояли и живем. Цитатами из Писания может изъясняться и дьявол. Причем самым приятным голосом.

И над всем воцарилась Красная Смерть!

Злость-самая бесполезная из эмоций. Разрушает мозг и вредит сердцу.

Неблагодарное дитя хуже ядовитой змеи.

Между вами царило зловещее спокойствие.

Только не раскисай. В том и состоит твоя задача в нашей тяжелой жизни — сохранить сердце любящим и не раскисать не смотря ни на что. Чтобы не случилось, держи себя в руках и не падай духом.

Время шло возможно, единственно невосполнимая, единственно ценная вещь в этом мире.

Когда по глупости суешь руку в осиное гнездо, то не заключаешь с дьяволом договор о забвении своего цивилизованного я с его ловушками – любовью, уважением, честью. Это просто случается с вами. Пассивно, не говоря ни слова, вы перестаете быть существом, которым управляет рассудок, и превращаетесь в существо, управляемое нервными окончаниями, из человека с высшим образованием за пять секунд вы превращаетесь в воющую обезьяну.

Кино — это подобие жизни, а жизнь — подобие кино.

Время не лечит. Оно лишь притупляет острую кромку горя. И горе уже не режет, а рвет.

События в человеческой жизни развиваются в трех направлениях: хорошо, плохо и ужасно.

Сейчас, когда он смотрел вниз, на гнездо, ему казалось, что оно может служить реальным символом всего, через что он прошел (протащив своих заложников перед судьбой), а еще – знамением будущих лучших времен. Хорошие учителя, как мудрые женщины, поистине бесценны.

Когда господь раздает пилюли ума, некоторым достается плацебо.

Привести лошадь к водопою можно, заставить напиться — нет.

Его норов был подобен злобному зверю на перетершейся привязи.

Никогда не подслушивай у двери, в которую только что вышел.

Я думаю, у каждого есть что-то вроде навозной лопаты, которой в моменты стрессов и неприятностей вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах. Избавьтесь от неё ! Сожгите её ! Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания, и тогда по ночам из неё будут выходить мертвецы.

В девяти случаев из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.

В том мире, где обитают нормальные семьи, руки под такими углами свисать не должны.

Ни один живой организм не в состоянии долго выносить абсолютную реальность и оставаться здоровым.

Когда человек перестает меняться, перестает чувствовать, перестает любить… он умирает.

Не все корабли, которые уплывают во тьму, пропадают, не увидев рассвета. Если жизнь и учит чему-нибудь, то она учит, что существует очень много счастливых концов.

Мактига из известного романа Фрэнка Норриса: прикован наручниками к мертвецу в пустыне.

Если человек хочет сам управлять своей жизнью, то должен уметь справляться сам со своими проблемами.

В книге все планы осуществились бы без сучка без задоринки Но жизнь грязная штука. А что ещё можно сказать о реальности, в которой в самые критические моменты жизни человеку может захотеться в туалет или ещё что-нибудь подобное?

Я подсчитал, с тех пор как мой дед открыл этот отель в тысяча девятьсот десятом году, тут человек сорок – пятьдесят померло.

Здравомыслие не исключает безумия.

Ни для кого не секрет, что счастливый брак основан на балансе интересов и высокой стрессоустойчивости.

Есть вещи, которые лучше потерять, чем найти.

– Не-а. Когда его делали, такое еще не требовалось. Нынче федеральное правительство во все сует нос, а? ФБР вскрывает почту, ЦРУ сажает жучков в поганые телефоны… видали, что стряслось с этим… Никсоном. Жалостное было зрелище, да?

Когда слышишь стук копыт, меньше всего думаешь о зебре.

На свет Божий явился платок. Трубный звук. Быстрый взгляд. Платок исчез.

– Простыл, чтоб его, – пояснил разговорчивый Уотсон. – Каждый сентябрь простываю. То вожжаюсь тут с этим старьем, а то траву подстригаю или граблями машу на площадке для роке. Просквозит – готово дело, простыл, говаривала моя мамаша. Упокой, Господи, ее душу, она уже шесть лет как померла. Рак сожрал. Подцепишь рак – готовь завещание. Коли будете держать давление около пятидесяти – ну, может, шестьдесят, – так и хватит.

Зло, сотворённое человеком, не исчезает с его смертью.

Любовь плохо растет в том месте, где все пронизано страхом, точно так же как и растения плохо растут в том месте, где постоянно темно.

Убить его. Тебе придется убить его, и ее тоже. Ведь настоящий художник должен страдать. Ведь каждый убивает тех, кого любит.

Она поднялась наверх, в кухню. Поставила чайник и выложила на тарелку для Дэнни парочку.

Если страх нельзя выразить словами, он непобедим.

Тактика зуб за зуб редко даёт результаты.

Когда в Америке случается что-то важное, кому-то обязательно хочется покрыть все сусальным золотом и украсить ленточками. Чтобы можно было забыть.

Из бокового кармана он извлек красно-синий платок, решительно и трубно высморкался и вновь упрятал его с глаз долой, предварительно быстро глянув внутрь – вдруг там окажется что-нибудь интересное?

В реанимации атеистов нет.

Оглядываться идея не из лучших, все истории твердят об этом.

Держись подальше от дороги, док, – сказала Венди, крепко обняв его. – Железно, ма.

В картах, как и в жизни, женщина часто оказывается между двумя мужчинами. В этом ее сила.

Если дать человеку достаточно времени, он привыкает ко всему.

проситель и несгибаемый хозяин.

Ребёнок, подсчитывающий, во что ему обойдётся то-то и то-то, уже не ребёнок.

Мой улыбатор вышел из строя.

Когда дело касается прошлого, каждый из нас писатель.

Господи, хотел бы я быть таким же милосердным, как моя мать. Она в каждом умела найти хорошее. Сам-то я злющий, как змей с опоясывающим лишаем. Не может человек ничего поделать со своей натурой, провались оно все.

Нет на свете ничего такого, что утрачивается навсегда. Нет на свете ничего такого, чего нельзя обрести вновь.

Если ты будешь тратить много времени на мысли о том, что может понравиться публике, то ей не понравиться ничего.

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли.

Как сказал кто-то из великих мыслителей двадцатого века, вечер – пора грехопадений.

Cарказм следует приберегать для тех, кто имеет достаточно масла в голове, чтобы его уловить.

Кино не победит книги. Все эти ребята типа Кингсли Эмиса постоянно твердят: Книга мертва, общество сползает в трясину, культура уничтожена, кругом идиоты, имбецилы, телевидение, поп-музыка, разложение, дегенерация и все такое. И тут вдруг появляется чертов Гарри Поттер гребаная хрень на 734 страницы, которая расходится пятимиллионным тиражом за двенадцать часов. Про себя я промолчу.

Семья Торрансов внутри раковины «Оверлука» занялась обычной вечерней рутиной – ни дать ни взять микробы, попавшие в кишечник чудовища.

Многое в жизни лучше не замечать и лучше потерять многое, нежели найти.

… нет абсолютно правых и абсолютно неправых. Существует серый туманный переход от одного к другому, где-то темнее, где-то светлее.

Каждому из нас рано или поздно придётся пройти свою зелёную милю.

заявив, что, похоже, встречал мать водителя лимузина в публичном доме в Новом Орлеане.

По-моему, одно из любимых занятий Господа Бога – заставлять действовать тех, кто говорит «никогда».

Хорошее случается с теми, кто умеет ждать.

Мы могли изменить мир, но променяли это на «магазин на диване».

отпуская гудок, водитель грузовика резко подался влево и с ревом объехал пьяно виляющий лимузин. Он предложил водителю лимузина совершить запрещенный законом половой акт с самим собой. Вступить в оральный половой контакт с разными птицами и млекопитающими. Высказал от собственного имени пожелание всем, в ком есть негритянская кровь, убраться на свой родной континент. Выразил искреннюю уверенность в том, какое положение душа водителя лимузина займет на том свете.

Жить нелегко, если не умеешь расслабиться.

Люди, у которых в голове пусто, всегда живут долго, дольше всех остальных. Они ни о чем не беспокоятся, им всегда хорошо. И поэтому у них нормальное давление и все в порядке с сердцем. Так чего бы не жить сто лет.

Одолеть героин это просто игрушки по сравнению с тем, чтобы одолеть комплексы детства.

Прийти сюда хотелось. Любопытство (кот от любопытства сдох, мучаясь, загнулся, но, узнавши, в чем подвох, к жизни он вернулся) рыболовным крючком впилось в мозг, ни на миг не отпуская, наподобие дразнящего русалочьего пения, которое нельзя унять. А разве мистер Холлоранн не сказал: «Не думаю, что здесь что-нибудь может причинить тебе вред»?

Если у тебя есть винтовка, рано или поздно ты из нее выстрелишь.

«Никогда» то самое слово, которое слушает Бог, когда хочет посмеяться

Пассивно, не говоря ни слова, вы перестаете быть существом, которым управляет рассудок, и превращаетесь в существо, управляемое нервными окончаниями, из человека с высшим образованием за пять секунд вы превращаетесь в воющую обезьяну.

Удивительно, как человеку может быть больно без всяких физических причин.

Некоторые люди прячут свои истинные лица, малыш. Иногда ты понимаешь, что они носят маски, иногда — нет. Обмануть можно даже тех, у кого сильная интуиция.

«Никогда» то самое слово, которое слушает Бог, когда хочет посмеяться

В каждом крупном отеле бывают скандалы, сказал Уотсон, и привидения в каждом крупном отеле имеются. Почему? Черт, люди приезжают и уезжают.

Люди покупают разные вещи, чтобы доказать себе, что они преуспели в жизни.

Самый страшный момент это как раз перед началом. После этого может быть только лучше.

Всему свое место, и все на своих местах.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Когда падаешь, некоторые люди просто не могут не пройтись по твоей спине и не поставить ногу тебе на шею, вместо того, чтобы помочь подняться. Это паршиво, но в природе человеческой много паршивого. Прошлое — мертво, его можно забыть.

Этим кускам не суждено срастись в единое целое, как раньше. В этом мире – уже никогда.

Из будущего можно убежать только в одно место — в прошлое.

– Я бы сказал, потрясающе тонкий анализ.

Часто вы делаете то, что считаете нужным, но хоть убей не можете объяснить, зачем вы это сделали.

Люди бесятся из-за религии, страдают из-за несчастной любви, носят в себе секреты, таят в себе злобу… Всё это лишь для того, чтобы скрасить ещё один скучный и серый день.

Если ты соврал и тебя поймали — отступи и скажи полуправду.

Слово дают для того, чтоб нарушать.

Он привык к ее странному присутствию в своей жизни. И не друг, и не злейший враг — никто.

Женщины не могут хранить тайны, но ни одна из них не разболтает то, что у неё на сердце.

Ожидание весны это как ожидание рая.

Мидок, здесь ли ты, радость моя? Снова во сне бродила я. Растенья шевелятся под ковром.

Ты не поймёшь, что такое страх, пока твой ребёнок не закричит в темноте.

Бог говорит, бери, что хочешь… и заплати за все.

Если не можешь соврать, молчи. Это первое правило честной торговли.

Это бесчеловечное место превращает людей в чудовищ.

Когда сворачиваешь с колеи, можно увидеть много интересного вокруг.

А кроме того, есть давняя поговорка: не подглядывай в замочную скважину — и не будет повода для огорчений. Самая большая замочная скважина в истории человечества — Интернет.

Доводы, опровергающие безумие, с мягким шорохом опадали, слой за слоем.

Алкоголь — вот наиболее вульгарный и опасный из всех когда-либо изобретенных наркотиков.

В двадцать один год жизнь лежит перед тобой, как карта. И только годам к двадцати пяти начинаешь подозревать, что смотришь на карту вверх ногами, а к сорока окончательно в этом убеждаешься. А к шестидесяти, уж поверьте, вы узнаёте, что безнадёжно заблудились.

— Чушь, — не согласился я. — Хорошая жизнь никогда не проходит впустую.

Раздалась короткая серия щелчков, а потом часы принялись вызванивать вальс Штрауса «Голубой Дунай». Начал разматываться рулон пробитой дырочками ткани шириной не более двух дюймов. Поднимались и опускались маленькие группки латунных молоточков. По стальному рельсу из-за циферблата выплыли на всеобщее обозрение две фигурки – балетные танцовщики. Справа – юноша в черном трико и пуантах, слева – девушка в пышной юбочке и белых чулках. Изящно изогнутые руки образовывали над их головами арки. Куклы сошлись на середине, перед римской шестеркой. Сбоку Дэнни высмотрел крошечные желобки – прямо под мышками у танцоров. Туда скользнула ось, раздался еще один тихий щелчок. Зубцы на обоих концах оси начали поворачиваться. Звенел «Голубой Дунай». Опустив руки, танцоры обнялись. Юноша поднял девушку над головой, а потом перевернул через стерженек. Теперь оба лежали рядом, голова юноши зарылась под короткую балетную пачку девушки, а девушка уткнулась лицом в середину трико партнера. Их сотрясала механическая страсть. Дэнни сморщил нос. Куколки целовали пиписки. Ему стало противно.

Если быть ребёнком — значит учиться жить, то становиться взрослым — значит учиться умирать.

В девяти случаев из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.

Время ворует память.

А тем временем в дверь ломились люди. Параноики, шизофреники, циклотимики, семикататоники, мужчины, заявляющие, будто слетали на небо в летающем блюдце, женщины, спалившие своим детям половые органы биговской зажигалкой, алкоголики, маньяки-поджигатели, клептоманы, больные маниакально-депрессивным психозом, суицидные типы. Мир жесток, детка.

Родители — это всего лишь переросшие дети, и только собственный ребенок может вытащить их из младенчества.

Человек, который не может поделиться привычкой с другим, должен от неё отказаться.

Будет и на нашей улице праздник.

Люди потому боятся взрослеть, что не хотят расставаться с маской, к которой они привыкли, и примерять другую.

Если человек не знает, что ему плохо, то, возможно, с ним все в порядке.

кот от любопытства сдох, мучаясь, загнулся, но, узнавши, в чем подвох, к жизни он вернулся.

Единственный способ поддерживать беседу с дураком это игнорировать его.

Когда дело касается прошлого, каждый из нас писатель.

Будь осторожен когда о чем-то просишь Бога. Потому что можешь и получить.

Послушай-ка меня. То, что я тебе сейчас скажу, скажу один-единственный раз, больше никогда ты этого не услышишь. Кой-какие вещи не стоит говорить ни одному шестилетке на свете, только вот то, что должно быть, да то, что есть на самом деле, не шибко совпадает. Жизнь – штука жесткая, Дэнни, ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас… нет, но и любить нас она тоже не любит. В жизни случаются страшные вещи, и объяснить их никто не может.

Хорошие люди умирают страшной, мучительной смертью, и остаются их родные, которые любят их, остаются одни-одинешеньки. Иногда кажется, будто только плохие люди как сыр в масле катаются и болячка к ним не пристает. Жизнь тебя не любит – зато любит мамочка… и я тоже.

Люди склонны видеть глупость и подлость буквально во всем, а если не видеть, то изобретать.

Не стесняйтесь спрашивать. Единственный глупый вопрос- вопрос не заданный.

Каждый стрелок знает, что такое гордость — эта незримая кость, не дающая шее согнуться.

Не отпуская гудок, водитель грузовика резко подался влево и с ревом объехал пьяно виляющий лимузин. Он предложил водителю лимузина совершить запрещенный законом половой акт с самим собой. Вступить в оральный половой контакт с разными птицами и млекопитающими. Высказал от собственного имени пожелание всем, в ком есть негритянская кровь, убраться на свой родной континент. Выразил искреннюю уверенность в том, какое положение душа водителя лимузина займет на том свете. И закончил, заявив, что, похоже, встречал мать водителя лимузина в публичном доме в Новом Орлеане.

Те, кто говорит, что месть не сладка, очень не правы.

Иногда, когда всё идёт наперекосяк, мы получаем больше помощи, чем надеялись. Но случается, что и её не хватает.

Будь осторожен ,когда молишь о чем-либо, потому что ты можешь получить именно то, о чем просишь Чистая правда Но иногда ставит в тупик.

– Тогда это должно случиться в конце недели, – сказал Джек. – Что у вас еще в этом симпатичном фургончике, мэм? – Не-а. – Она схватила его за руку и потянула назад. – Не заглядывать. Кое-что из этого барахла для тебя. Мы с Дэнни отнесем все в дом, а ты можешь забрать молоко. Оно в кабине на полу. – Вот что я для тебя такое, – вскричал Джек, шлепнув себя ладонью по лбу. – Просто вьючная лошадь, обычная деревенская скотина. Тащи туда, тащи сюда, тащи не знаю куда… – Тащите-ка это молоко на кухню, мистер.

Чтение в кровати — это рай, если на книгу падает достаточно света и если не проливать на страницы кофе или коньяк.

Ипподром был местом, где люди платили деньги, брали билет и… теряли здравый смысл.

То, что важнее всего, сказать труднее всего.

Никогда не лги, если можешь сказать правду. Правда не всегда самый безопасный путь, но очень часто.

Дорога в ад вымощена благими намерениями, но часто благие намерения являются единственным достоянием людей.

Если тебе нужно быть там, приходи на пять минут раньше. Если им нужно, чтобы ты был там, приходи на пять минут позже.

Вот ты и забираешься в нее, – сказал он Ллойду, – и как же ты рад! Господи Боже мой, да я клянусь в этом. Повозка – самая большая и красивая на параде, на улицах полно народу, все выстроились вдоль мостовой, хлопают, подбадривают, машут, и все – в твою честь. Только алкашам, отрубившимся в канавах, наплевать на это. Ты дружил с ними, но это осталось позади.

Пес так же лижет руку плохого хозяина, как и хорошего, потому что не знает разницы между хорошим и плохим.

Облака не всегда проливаются дождём, но дождя без облаков не бывает.

Люди, обладающие способностью жить в прошлом, не знают, какое им уготовано будущее.

– Идет, – ответил Джек и в этот момент (по крайней мере) имел в виду именно это. Так же искренне он думал, глядя наутро после попойки в зеркало на свое бледное, измученное лицо: Брошу. Завяжу раз и навсегда.

Но утро сменял день, а днем Джек чувствовал себя чуть получше. День же сменялся вечером. Как сказал кто-то из великих мыслителей двадцатого века, вечер – пора грехопадений.

Чувство вины подобно незаживающей ране, которая все время ноет, и тот, кто виновен, ощущает непреодолимое желание исследовать ее, все время заниматься ею, и поэтому это чувство неисцелимо.

Если сам о себе не позаботишься, может быть, всем другим уже будет и не о ком волноваться.

– Но положение дел изменилось, – резюмировал Эдмондс. – Вы знаете, что у детей шизоидальное поведение – вещь абсолютно обычная. Оно приемлемо, потому что мы, взрослые, все негласно сошлись на одном: дети сумасшедшие. У них есть невидимые друзья. Расстроившись, ребенок может пойти и засесть в шкафу, удалившись от мира. Они считают талисманом определенное одеяло или плюшевого мишку, или чучело тигра. Сосут большой палец. Когда взрослый видит то, чего нет на самом деле, мы считаем его созревшим для психушки. Когда ребенок заявляет, что видел у себя в спальне тролля или вампира за окном, мы лишь улыбаемся, извиняя его. У нас имеется короткая фраза, оправдывающая весь диапазон феноменов у детей.

Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел. Потому что никто никогда не приходит.

Всегда выходит боком, когда говоришь с умной женщиной как с дурой.

Иногда лучше заставить себя доделать начатое, несмотря на протесты души и тела. Иногда это единственный способ закончить дело.

Расплакалась, горюя и тоскуя о прошлом и опасаясь будущего.

Искусство — это упорство памяти.

Какова цена — таков и вкус вина!

Они означали одно: сошел с ума.

Жизнь — колесо, и если ждешь достаточно долго, она обязательно возвращается в ту же точку, откуда тронулась с места.

Это самое популярное место в городе. Почему? Умерев, все люди отправляются сюда… Почему нельзя смеяться над могилами? Потому что все однажды оказываются их жильцами.

В каждом крупном отеле имеется свое привидение. Почему? Черт, люди приезжают и уезжают.

В темноте разум беспомощен, а логика всего лишь призрак.

Он всегда предлагал бодро смотреть на жизнь. И каждый раз, когда он упоминал про оптимизм, мне очень хотелось двинуть ему в челюсть

Когда Джек выходил за дверь вслед за Уотсоном, последние слова эхом вернулись к нему с резким треском, словно сломался карандашный грифель, – дурной знак. Господи, Джек мог напиться. Тысячу раз напиться.

Хотя, конечно, вся сметливость и настрой не создадут искусства без толики таланта, все же, сметливость и настрой могут создать великолепные подделки.

Горе, как пьяный гость, всегда возвращается для прощальных объятий.

Всё продается. Вот моя философия. Всё продается.

С резким треском, словно сломался карандашный грифель, – дурной знак. Господи, Джек мог напиться. Тысячу раз напиться.

Иногда думаешь, что дошел до самого дна колодца человеческой глупости. И получить понимание о том, что этот колодец, совершенно очевидно, бездонен, бывает очень полезно.

Я думаю, что счастье — это нечто противоположное печали, горечи и злобе и должно оставаться неанализируемым как можно дольше.

Что толку рассказывать, если все равно никогда не удается описать словами свои чувства.

Некоторые птицы не предназначены для того, чтобы держать их в клетке. Их оперение блистает сказочными красками, песни их дикие и сладкозвучные. Лучше дать им свободу, иначе однажды, когда вы откроете клетку, чтобы покормить птицу, она просто выпорхнет. И какая-то часть вас будет знать, что все происходит так, как и должно, и радоваться. Но дом ваш опустеет без этого чудного создания, жизнь станет более скучной и серой.

– Ползет, – сказал Уотсон. – А сказать этому жирному дятлу, Уллману, так он повытаскивает конторские книги и битых три часа будет выпендриваться, что аж до тысяча девятьсот восемьдесят второго года новый котел ему не по карману. Говорю вам, когда-нибудь все тут взлетит на воздух, и одна у меня надежда – что ракету поведет этот жирный ублюдок. Господи, хотел бы я быть таким же милосердным, как моя мать. Она в каждом умела найти хорошее. Сам-то я злющий, как змей с опоясывающим лишаем. Не может человек ничего поделать со своей натурой, провались оно все.

Мир — вообще странное место. И жестокое. А иногда и невезучее.

Мы прокляты и обречены всегда думать, что можно было сделать лучше, даже когда добиваемся всего, чего хотели.

Брак похож на вечное строительство дома, когда каждый год появляются новые комнаты. Небольшой коттедж первого года семейной жизни постоянно достраивается и за двадцать семь лет превращается в огромный особняк с запутанными переходами. В нем наверняка появляются трещины, а большинство кладовок затянуто паутиной и заброшено. Там хранятся, кроме всего прочего, неприятные воспоминания из прошлого, которое лучше не ворошить.

– Там схема водопровода, – сказал он. – Думаю, с протечками проблем не будет – сроду не бывало, – но трубы нет-нет да и промерзают. Единственно, как можно это предотвратить, – ночью немного ослабить краны, но их в этом хреновом месте сотни четыре. Попадись счет за воду на глаза этому жирному педику, что сидит наверху, он так разорется, в Денвере услышат. Разве не так? – Я бы сказал, потрясающе тонкий анализ.

«Сколько нужно воробьев, чтобы ввернуть лампочку?» — завертелся вдруг у него в мозгу безумный вопрос. Трое, чтобы ее держать, и три миллиарда, чтобы вертеть дом!

Мы сочиняем ужасы, чтобы помочь себе справиться с реальностью.

У меня до сих пор хранятся камни и я часто верчу их в руках, думая о том, сколь многого может добиться человек, если у него есть время и желание

вижу – встает дурная луна,я чую черные времена,зарницы в небе, земля дрожит,беда у ворот кружит.Сегодня ты из дому – ни ногой,не то поплатишься головой.Погляди на кровавый закат:дурная луна восходит, брат.

Любовь, может быть, и заставляет мир крутиться. Но вокруг огромной острой оси, сделанной из боли, унижения и скорби.

Если во вселенной есть высшие силы, значит, добро всегда

уравновешивает злоно ведь и добро может быть не менее ужасным

шишка. Они заняли свои прежние места, Уллман – за столом, Джек – перед ним, задающий вопросы и отвечающий на них, проситель и несгибаемый хозяин. Уллман сложил аккуратные ладошки на пресс-папье и в упор взглянул на Джека – лысеющий низенький человек в костюме банкира и галстуке спокойного серого тона. Гвоздика в петлице уравновешивалась маленьким значком на другом лацкане. Там золотыми буковками было написано только одно слово: СОТРУДНИК. – Мистер Торранс, я буду с вами предельно откровенен. Элберт Шокли – человек влиятельный, он много вложил в «Оверлук», который в этом сезоне впервые за свою историю принес прибыль. Кроме того, мистер Шокли заседает в Совете директоров, но в гостиничном бизнесе мало что понимает и сам это признает. Взрослые думают совершенно не так, как должны думать нормальные люди.

Талант сам по себе — дешевле поваренной соли. Успешного человека от талантливого отличает только одно — уйма упорного труда.

Но ведь почти никто так и не осознает, что действительно делает кому-то больно. Люди не становятся лучше только умнее. Они не перестают отрывать мухам крылышки, а лишь придумывают себе гораздо более убедительные оправдания. Многие говорят, что им жаль Кэрри Уайт в основном, девчонки, и это уже совсем смешно но никто из них не понимает, каково это быть на ее месте каждый день, каждую секунду. Да им в общем-то и наплевать и каждый день одна и та же разминка: она с пяти до семи в баре «Колорадо» сосет сладкий джин с водой и мускатом, да так, будто его завтра запретят законом.

Удача для дураков. Это всё, на что они могут надеяться.

А ты сам разве живёшь не затем, чтобы узнать, что будет дальше?

Одиночество само по себе может оказаться губительным.

На глазах Джека лицо Дэнни теряло краски.

Её лицо выражало всё очарование лопаты для снега.

Даже если и нет никакого предателя, люди его все равно отыщут.

Настоящие монстры взрослые.

Посвящается Джо Хиллу Кингу, который все сияет.

Люди сходят с ума из-за религии, страдают из-за несчастной любви, носят в себе секреты, таят в себе злобу. И всё это лишь для того, чтобы скрасить ещё один скучный и серый день.

Больше всего меня поразил рассказ

о смерти Уайльда. Он ненадолго

пришел в себя после трех часов

забытья и вдруг сказал: «Что-то

исчезает: или я, или обои». И он исчез. А обои остались.

Горячий кофе в холодный день — что может быть лучше?

– Да. А если труба замерзнет выше центрального узла коммуникаций? – Коли работать, как положено, и топить, такого быть не может. Все равно к другим трубам не пробраться. Да ладно, чего из-за этого переживать. Все будет нормально. Ну и погано же тут внизу! Полно паутины. У меня от нее аж мороз по коже, такое дело. – Уллман рассказывал, первый зимний смотритель убил всю семью и покончил с собой.

Глубина души — это хранилище тайн и секретов, где нужды и страхи толпятся, пихаясь локтями, как пассажиры в переполненном вагоне метро.

Единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я могу это сделать», — даже зная, что не можешь.

У мистера Нортона на каждый случай имелась цитата из Библии, и если вы когда-нибудь встретите человека, похожего на него, мой вам совет: обходите его десятой дорогой.

Мы живем, чтобы давать бой каждому новому дню.

Доверчивость невинных — главное орудие лжецов.

Вода камень точит, но на это ей нужны сотни лет. Увы, люди смертны.

Но звезды были равнодушны к его тяжким стонам, как они равнодушны к войнам, распятиям и воскресениям. И в этом тоже была своя горькая привлекательность.

Смерть – часть жизни. Если уж быть цельной личностью, следует настроиться на это раз и навсегда. И если понять факт собственной смерти трудно, то принять его по крайней мере возможно.

Теперь большинство людей — обыкновенные деляги с кассовым аппаратом вместо сердца.

Насколько другой может показаться дверь, если находишься с теплой стороны.

Надежда — опасная штука. Надежда может свести человека с ума.

Вероятно, самое известное капиталовложение Дервента – финансирование учрежденной студии «Топ-Марк», которой не везло с тех пор, как в 1934 году Малышка Марджери Моррис, малолетняя «звезда», умерла от передозировки героина.

Хорошо алкоголикам, хотят — пьют, и не хотят — тоже пьют. Красота.

Как живой разум не может постичь суть разума неживого — хотя он и полагает, что может, — так и разум конечный не может постичь бесконечность.

Люди потому боятся взрослеть, что не хотят расставаться с маской, к которой они привыкли, и примерять другую. Если быть ребёнком – значит учиться жить, то становиться взрослым – значит учиться умирать.

Ужас очищает, ужас снимает агрессию, ужас дает осознание

неизбывного кошмара за пределами сна и воображения и…

облегченно вздохнув, мы продолжаем жить…

Только дети говорят всю правду. Это и делает их детьми.

Изнутри, с его точки зрения, все представлялось долгим, но не заняло, должно быть, и минуты. Так кажутся долгими некоторые сны – плохие сны Когда говорят «конец света», значит хотят продать кукурузные хлопья, а вот если говорят «без паники», тут уж дело серьезнее.

Одна из величайших истин жизни, равная столь же значимой: телефон всегда звонит, когда ты сидишь на горшке или моешься в душе.

Как сказал кто-то из великих мыслителей двадцатого века, вечер – пора грехопадений.

Есть мнение, что любящие глаза слепы, но это аксиома дураков. Иногда они видят слишком многое.

Просто удивительно, как меняются люди, если найти к ним подход.

Чем дольше человек пробыл в лечебнице, тем сильнее нуждается в этом маленьком мирке – как наркоман в своей дряни. А тем временем в дверь ломились люди. Параноики, шизофреники, циклотимики, семикататоники, мужчины, заявляющие, будто слетали на небо в летающем блюдце, женщины, спалившие своим детям половые органы биговской зажигалкой, алкоголики, маньяки-поджигатели, клептоманы, больные маниакально-депрессивным психозом, суицидные типы. Мир жесток, детка. Если тебе не подвинтить гайки, тебе еще и тридцати не исполнится, а ты уже начнешь трястись, дребезжать и ходить враскоряку.

Полагаю, что мы все душевно больны, те из нас, кто не попал в психлечебницу, только лучше маскируются — и, может быть, это еще хуже.

Все, что я сделала, я сделала ради любви… из-за естественной материнской любви к своим детям. Это самая сильная любовь в этом мире, и самая смертельная. Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.

Полно ребят, которые сияют совсем чуть-чуть. И даже не знают про это.

Только всегда являются с цветами, ежели их жены погано чувствуют себя во время месячных, хорошо пишут контрольные в школе, хоть учебник и в руки не брали, и, стоит им зайти в комнату, они сразу соображают, что чувствуют люди, находящиеся в ней.

Трудно смириться с мыслью, что лицо, которое ты любила, оказалось всего лишь маской.

Не хочешь злиться, не подглядывай в замочную скважину.

Девчонки бывают такие стервы, но парни этого не понимают. Они, случалось, попристают к ней и забудут, а девчонки… это продолжалось бесконечно, и я даже не могу вспомнить, с чего все началось. На ее месте я бы просто не выдержала. Нашла бы большой-большой камень и спряталась под ним от всего мира.

Они заняли свои прежние места, Уллман – за столом, Джек – перед ним, задающий вопросы и отвечающий на них, проситель и несгибаемый хозяин. Уллман сложил аккуратные ладошки на пресс-папье и в упор взглянул на Джека – лысеющий низенький человек в костюме банкира и галстуке спокойного серого тона. Гвоздика в петлице уравновешивалась маленьким значком на другом лацкане. Там золотыми буковками было написано только одно слово: СОТРУДНИК.

Смешная вещь этот рассудок. Теряешь его незаметно и не понимаешь, что его уже нет.

Живи настоящим, не тормоши прошлое, спокойно лежащее в своей могиле, держи хвост пистолетом и обходи грязные лужи. Не обращайся к друзьям за психотерапией.

Все было кончено. Мы в очередной раз успешно справились с разрушением того, что не можем создать.

Джек почувствовал, как рот растягивает медленная, опасная улыбка, полная противоположность прежней, рекламной, сверкающей зубами.

Странно, как мало мы обычно замечаем. Как мало мы смотрим на то, что прямо перед нашими глазами.

Вы думаете это имеет значение для людей, которые вынуждены подбирать клочки и как-то жить дальше? Сердца способны разбиваться. Да, сердца способны разбиваться. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы мы умирали, когда они разбиваются. Но мы не умираем.

…А еще в этой комнате… стояли гигантские часы черного дерева. Их тяжелый маятник с монотонным приглушенным звуком качался из стороны в сторону, и, когда… часам наступал срок бить, из их медных легких вырывался звук отчетливый и громкий, проникновенный и удивительно музыкальный, до того необычный по силе и тембру, что оркестранты вынуждены были… останавливаться, чтобы прислушаться к нему. Тогда вальсирующие пары невольно переставали кружиться, ватага весельчаков на миг замирала в смущении и, пока часы отбивали удары, бледнели лица даже самых беспутных, а те, кто был постарше и порассудительней, невольно проводили рукой по лбу, отгоняя какую-то смутную думу. Но вот бой часов умолкал, и тотчас же веселый смех наполнял покои, музыканты с улыбкой переглядывались, словно подсмеиваясь над своим нелепым испугом, и каждый тихонько клялся другому, что в следующий раз он не подд астся смущению при этих звуках. А когда пробегали шестьдесят минут… и часы снова начинали бить, наступало прежнее замешательство и собравшимися овладевали смятение и тревога

Умение выжить не предполагает вежливых извинений.

Дом — это и взгляд на луну, поднимающуюся над спящей равниной, и женщина, которую ты можешь подозвать к окну, чтобы вместе понаблюдать за ней. Дом там, где ты танцуешь с другими. А танец — это жизнь.

Хорошая жизнь никогда не проходит впустую. Объяснения это такая дешевая поэзия. Самые простые ответы зачастую легче всего упустить.

Если этого хочет твой отец, значит, и я хочу того же, – сказала она

Человеку, пережившему настоящую трагедию, не нужна ничья жалость.

Галантные молодые люди зачастую остаются без «сладкого».

Но глупость одна из двух особенностей человеческой натуры, которые хорошо видны, когда оглядываешься назад. Вторая особенность упущенные шансы.

Обещания дают, чтобы нарушать, милый мой тремс, чтобы нарушать, разрушать, разбивать вдребезги, на мелкие кусочки, дробить.

Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.

Тюрьма не то место, где сбываются сказки.

Ночь темна, звездный купол высок, изуродован сладкий пирог, и плывет он по небу ночному.

у меня даже нет диплома высшей школы. я знаю, но не бумажка создает человека. и не тюрьма его уничтожает.

Доводы, опровергающие безумие, с мягким шорохом опадали, слой за слоем.

Жизнь — отличный учитель.

Нам всем свойственно подправлять свои воспоминания, чтобы они отражали наше лучшее я.

Почему люди вообще убивают друг друга.Газом.Электричеством.Какое-то безумие.Ужас.

Иногда мы должны быть жестокими, чтобы быть добрыми. Иногда я просто знаю. Помните, правда кроется в мелочах. Разумеется, там кроется и дьявол (все так говорят), но, возможно, правда и дьявол – синонимы. Так бывает, знаете ли. Хочешь быть счастливым, ешь побольше чернослива.

Глупые причины рождают глупые браки.

Время — это полотно,

Ну, а жизнь — на нём пятно.

Пятьдесят один год, блин, это чересчур много для того, чтобы мечтать о будущем. В пятьдесят один ты просто бежишь для того, чтобы ускользнуть от снежной лавины своего прошлого.

Настырный сукин сын, подумал Джек Торранс.

Способность дарить приносит больше счастья, чем возможность принимать. Так говорили все великие.

Человек всегда находит, за что быть благодарным судьбе, в каком бы бедственном положении он ни оказался.

Мне вдруг показалось на секунду, что они похожи больше на брата и сестру, чем на мужа и жену: у него ум, у нее – внешность, но в обоих просматривается некое фамильное сходство, наследство, которого трудно избежать. Позже, уже по дороге домой, я понял, что они совсем не похожи, такими их сделали следы пережитого стресса и давней печали. Так странно, боль оставляет следы на наших лицах и делает похожими друг на друга.

Крокет, собственно говоря, – дешевый, вульгарный вариант роке. Согласно легенде, Дервента.

Несчастный случай иногда бывает лучшим другом несчастной женщины.

Любую систему, созданную разумом человека, взломает разум другого человека.