Ему было 25, он был поэтом. Мне было 18, и я все еще верила в сказки. Мы бродили по ночному парку. Вся природа отдыхала, и дремлющие деревья приняли облик сказочных животных. Каждый скрип и шорох наполнялись новым мистическим смыслом. Нервы были напряжены не только чудной природой, но и первой (моей) любовью, которая сводила с ума и моего такого опытного в этом вопросе поэта. Мне не хватало какого-то его поступка, маленького чуда, чтобы окончательно сдать оборону моего сердца.
— Меняю звезду на поцелуй, — капризно надув губки сказала я, зная, что это несбыточная просьба дает мне время, чтобы хоть как-то остановить его напор.
Он ушел. Я думала, что навсегда. Оставшись наедине с тишиной, добрела до нашего любимого места — ‘Площадки Обозрения’. Как волшебно и прекрасно было здесь в это время. Ты стоишь на вершине мира, перед тобой огни далекого города и свежий ветер, который касается каждой клеточки тела, проникая глубоко в душу и заражая своей неуемной энергией и силой.
Я присела на краешек обрыва, от шагов за спиной стало жутко, но родные губы коснулись плеча, и стала тепло и уютно.
— Вот, — сказал он и протянул мне руки. — Только осторожно, — прошептал поэт.
Я аккуратно разгибала его пальцы, и сердце наполняла сладкая тревога. На ладони лежала крохотная звездочка-светлячок. Он подарил мне звезду!
Мне уже давно не 18, но благодаря этому человеку, с которым мы уже давно не вместе, я до сих пор верю в чудо и Любовь. И я знаю, что расскажу своей дочке, которая спросит: ‘Мама, а счастье это что?’